Мир на грани: топ-10 антиутопий

Роман Замятина стал образцом и вдохновением для антиутопий XX, именно в нём впервые были описаны ключевые черты, перекочевавшие потом и в произведения других авторов: тотальный контроль государства за всеми сферами жизни граждан, синтетическая пища, потеря индивидуальности, отдаление от природы. Замятин рассуждает о том, что может стать с личностью в обществе, где каждый — винтик в машине. Поэтому так важна форма романа — дневник. По ходу повествования меняется и самоощущение главного героя, и его слог: из «винтика» он становится индивидуальностью.

Роман вышел спустя несколько лет после публикации «Мы», но прямых подтверждений, читал ли Хаксли книгу Замятина, нет. Внешне эти антиутопии похожи: контроль государства распространяется даже на самые интимные сферы жизни человека, а индивидуальность стирается и заменяется коллективной идентичностью. Но герои Хаксли живут в иллюзии счастья благодаря наркотикам и гипнозу, легко внушающим основные законы, которым должен подчиняться каждый житель страны. В то время как мир, описанный Замятиным, кажется более жестким и строгим.

Шведская писательница Карин Бойе задаётся тем же вопросом, что и Олдос Хаксли: как государство вмешивается в чувства и переживания отдельной личности? И можно ли сохранить индивидуальность, если существует жёсткий контроль извне? Доверия между гражданами в таким обществе не существует — в этом Бойе опередила Джорджа Оруэлла: жители пишут доносы друг на друга, желая оказаться впереди. Семья, дружба и любовь перестают иметь какое-либо значение для героев романа, смогут ли они вернуть себе чувства?

Оруэлл считал «1984» своим самым главным произведением. Находясь под большим впечатлением от «Мы», он наделил свой роман большим количеством отсылок к сталинскому режиму и нацистской Германии. Как и у Замятина, одна из главных тем — страх перед тоталитарным контролем и массовыми манипуляциями. Большое внимание в романе уделяется новоязу — искусственно созданному языку, помогающему контролировать сознание граждан и ограничивать свободу мысли.

Сатирическая притча, написанная четырьмя годами раннее «1984». Здесь уже появляется критика тоталитаризма и использования пропаганды. Правила, лозунги и аксиомы постоянно переписываются, а равенство постепенно сменяется авторитарной властью.

Изначально «Котлован» не был задуман как антиутопия, но до сих пор воспринимается многими критиками именно так. Повесть была написана в 1930 году и совсем не похожа по форме и сюжету на мир, созданный Замятиным. Тем не менее, в ней поднимаются похожие проблемы. Одна из ключевых — уничтожение человеческой индивидуальности. Строительство котлована оказывается метафорой для бессмысленного и рутинного труда, не приносящего пользу никому, кроме власти.

Роман был написан за два года до «Котлована» и предвосхищает многие темы, появляющиеся в повести. Платонов показывает, как легко утопические мечты могут привести к совершенно противоположному результату. Вместо нового мира, основанного на гуманности и равенстве, герои оказываются в обществе, полном насилия и деспотизма. Следование абстрактным идеалам и лозунгам в итоге приводит к стиранию личности, открывая дорогу тоталитарному контролю.

В «Заводном апельсине» повторяется классический для антиутопии мотив насилия — на улицах царит жестокость из-за многочисленных банд, терроризирующих жителей. Государство стремится контролировать поведение особенно агрессивных преступников с помощью особого «метода Людовика», лишая их возможности принимать решения самостоятельно. Личность человека перестает иметь какое-либо значение в угоду общественным порядкам — но, по иронии, это порождает ещё больше насилия и агрессии.

Роман канадской писательницы Маргарет Этвуд, ставший культовым.

В обществе Гилеада царит тотальная религиозная диктатура: жители разделены на классы, каждому навязываются строгие нормы, несоблюдение которых сурово карается законом, а над телом женщины существует жесткий контроль. Роль служанки ограничивается лишь репродуктивной функцией, их собственная воля подавляется. Главное отличие от предыдущих антиутопий, где подобный порядок тоже считается нормой — женщины Гилеада помнят, что когда-то было иначе, и это даёт им надежду.

Дебютная трилогия Вероники Рот, быстро набравшая популярность среди юной аудитории. Тем не менее, черты антиутопии ярко прослеживаются в ней: общество разделилось на пять закрытых фракций, где каждый обязан следовать определённым правилам и установленным социальным ролям. Свобода выбора здесь — иллюзия, а тех, кто отличается, преследуют. За желанием лидеров фракций сохранить общественный порядок скрывается борьба за власть, манипуляции и поиск личной выгоды.